Особенности творчества в дзэн-буддизме 

С.Л. Марков

В конце 12 века в Японии, на основе проникшего из Китая чань буддизма, созрело самобытное учение дзэн, которое было представлено двумя школами Риндзай и Сото, первая из которых была создана Эйсаем (1141–1215) на основе чань-буддистской школы Линьцзи, основоположником которой выступил Линьцзи Исюань (810\815 — 866\867), а вторая Догэном (1200–1253), который опирался на чань-буддистское учение Цаодун, заложенное Дуньшанем в IX веке.
Таким образом японский дзэн, как и предшествующий ему чань-буддизм были самым тесным образом связаны с даосизмом, с его фундаментальными идеями динамичной порождающей пустоты, гармонии с природой и спонтанности.

По мнению Генриха Домулена: «практически все религиозные течения Восточной Азии, особенно даосизм, так или иначе перекликались с дзэн и, безусловно, также повлияли на его становление и развитие. Взаимосвязь даосизма и дзэн очевидна и проявляется в схожести подходов и концептуального осмысления мироздания».
Дзэн является вершиной и квинтэссенцией развития восточной философии, результатом взаимообогащения индийской, китайской и японской культур, творческим синтезом высших достижений индуизма, буддизма, даосизма и конфуцианства. Так, он гармонично сочетает в единое целое имплицитную концепцию абсолютной реальности и живую практику просветления, идею спонтанной порождающей пустоты и приоритетность реальной, обыденной жизни. При этом на дзэновское искусство оказала влияние самобытная религия и мифология синтоизма, особенно его представления об одушевлении всех объектов и приоритетности пользы и практичности, как в искусстве так и в обыденной жизни.

                        Таблица 1. Дзэн-буддизм  как квинтэсенция восточной философской мысли и практики

Дзэн понимается не как религия, философия и тем более не наука, а как концепция и практика просветления. Это скорее особое, прямое и чистое видение реальности, своеобразная культура и образ жизни, основанные на достижении просветления, на открытии и реализации своей истинной творческой природы.
Смысл, сущность и цель дзэн-буддизма в достижении просветления и обретении изначальной природы, мудрости и видения Будды.
Этимологически дзэн (дхьяна) означает созерцание, глубокое сосредоточение, что позволяет определить сущность дзэна как высший уровень созерцания, осуществляющийся в состоянии просветления и открывающий в себе и в мире абсолютную реальность или изначальную природу Будды.
«Сам термин «дзэн», - пишет Е.Е. Малинина, - означает «созерцание», не просто «наблюдение», «смотрение», но именно «созерцание, как попытка духовного общения с миром и духовного проникновения в его смысл, иррационального его постижения. Созерцание подразумевает утверждение иной реальности, чем при наблюдении, когда внешняя оболочка предмета всегда оказывается второстепенной перед скрытой сутью, недоступной простому зрению».
Термин «гэндзо» (драгоценная зеница), напрямую связан с «прозрением», просветлением или сатори, выражающем саму суть дзэнского учения. И. Г. Линхучжай писал, что в слове гэндзо, «гэн» означает «глаз, взгляд», отражает, тот факт, что в состоянии сатори происходит видение вещей и явлений в их истинном свете, в свете абсолютной реальности. Вторая часть слова «дзо», означает «хранилище, вместилище, сокровищница, сокровище», отражает то, что сатори вмещает в себя все вещи и явления и является самой «истинной реальностью».
Таким образом суть дзэна состоит в обретении нового, творческого видения, путем расширения и утончения сознания, углубления непосредственного созерцания реальности и достижения состояния сатори.
В то же время дзэн это не только мистическое созерцание, но и проникновение внутрь феноменальных миров, живое переживание и воплощение в обыденной жизни их высших ценностных оснований. «Когда божественность, истина и красота составляют единство, писал Р.Х. Блис, - в этом есть дзэн».
Достижение просветления и обретение внутренней свободы не означает отстранения от миров и уход в себя, но оно с необходимостью предполагает спонтанное воплощение высшего состояния в обыденной жизни, практической деятельности, в различных церемониях и видах искусств. «Что такое дзэн? – пишет Р.Х. Блис.- Дзэн означает все делать совершенно».
Философия дзэн буддизма, впервые в истории восточной философии признала значимость культуры как своего естественного продолжения, воплощения и утверждения. Практически все предшествующие философские учения были самодостаточны в своем стремлении достичь высшей цели освобождения от всех миров и даже в чань буддизме искусство в большей мере являлось частью медиативной практики и служило способом вызывания состояния просветления, как у художника, так и у зрителя.
Так, Дайсэцу Судзуки, раскрывая внутреннюю сущность и особенности внешнего проявления дзэн, писал: «Он проявляется в простоте, непосредственности, смелости, возвышенности, отрешенности от внешнего мира, углубленности внутрь, равнодушии к форме, свободных движениях духа и мистическом дыхании творческого гения во всем мире – как в живописи, так и в каллиграфии, садоводстве, чайной церемонии, фехтовании, танцах и поэзии».
Творчество и дзэн становятся синонимами и выражают одну и ту же абсолютную реальность. Их суть состоит в достижении просветления, сатори, то есть высшего творческого состояния, результатом которого является обретение нового творческого видения своей подлинной природы и самой реальности такой, какой она есть на самом деле. Творчество в дзэн отличается предельной демократичностью, так как в нем каждый человек способен достичь просветления путем определенной практики или же просто осознать, что он уже просветлен от рождения. При этом практика дзэн, повседневная жизнь и творчество сливаются в единый поток, который в свою очередь проявляется как органическая часть творческого потока реальности.
«Освобождая сознание человека от эмоционально-психической "омраченности", -писал Д.Т.Судзуки,- сковывающей его творческие способности, внося момент красоты и совершенства в каждый акт взаимодействия с окружающим миром, пробуждая творческое отношение к каждому явлению Окружающей действительности, интуитивное "озарение" заново открывало в нем некогда утраченную способность, свойственную поэтам, художникам и детям, "читать каждый лепесток как глубочайшую тайну бытия" и "превращать нашу обыденную жизнь в нечто подобное искусству".
Если с внутренней стороны творчество в дзэн представляет достижение и реализацию высшего творческого состояния, то с внешней сотворчество, своеобразную теургию, слияние с созидающей мощью природы. Если в западной культуре под теургией, этимологически и содержательно, понимается действие человека совместно с Богом, то в дзэне как сотворчество с духом природы. При этом если в теургии, по словам Н.Бердяева необходимо достижение состояния обожения, которое позволяет достичь единства с Богом и действовать вместе с ним, то в дзэне сотворчество с миром также совершается в особом состоянии просветления, связанного с переживанием внутреннего покоя, растворения и слияния с природой.
Непременным и фундаментальным условием творчества дзэнских художников и поэтов являлось достижение ими особого состояния расширенного сознания и сверхчувствительности, позволяющего пережить единение с природой, ощутить в самом себе ее ритм, движение и тонкие вибрации. «Отвлекаясь от собственною Я, -писал Д.Т.Судзуки, - художник сливается с природой, как бы воплощаясь в бамбук, веточку, травинку... Считается, что только таким способом он постигает душу вещей». При этом каждая вещь обладает своей уникальной душой. «Поэтому, -продолжает автор, - дело художника не копировать, не подражать природе, а придать предмету нечто такое, что живет в самом предмете...».
Так как человек сам является объектом природы, то и все его произведения также могут считаться ее артефактами. В то же время художник является не просто аморфной частью природы, но ее самобытным, живым воплощением, некоторой полнотой самости, обладающей уникальным видением и переживанием действительности, которое спонтанно выражается в искусстве и повседневной жизни.
дзэн буддизм является вершиной развития восточной философии, живым учением, органично впитавшим и интегрировшим все достижения предшествующей мысли и превратившийся из доктрины в живую практику, в способ видения, стиль творчества и обыденной жизни. В западной философии все учения, идущие от Фалеса до постпостмодернизма, новой метафизики и New Age свободно, не отрицая, но усиливая друга друга, путем определения их истинного места, свободно вписываются в голографическую матрицу креатологии. Это новое учение представляет собой скорее спонтанное сотворчество с универсумом, непрерывную и имманентную теургию, творение себя и собственной жизни, искусство использовать и создавать новые возможности, эффективно решать разноплановые проблемы, свободно реализовывать свое подлинное, творческое Я.
Креатология и дзэн-буддизм являются различными гранями единой человеческой мудрости и живой творческой практики и, существуя неразрывно и неслиянно, образуют живую порождающую реальность, пронизывающую универсум и пульсирующую и пробуждающуюся в глубине каждого человека. Единые законы строения и развития мира, общность ДНК и генетической матрицы универсальных механизмов бессознательного лежит в основе изначально цельного и вселенского потока творчества, с архетипично противоположными сторонами «восток-запад».
Если дзэн вдыхает в креатологию чувство пьянящей свободы и очарование обыденности и естественной красоты, то креатология вписывая изобилие и разнообразие буддисткой мысли в разноуровневые упорядочивающие паттерны, позволяет организовать многочисленные положения буддизма, выявить наслоения и пустоты, высветить новые содержательные связи между основополагающими принципами. В то же время необходимо отметить, что креатология как предельно широкое и открытое прагматичное учение наряду с дзэном, являющимся концентрацией и мистическо-экзистенциальным выражением буддизма, активно включает в свою практику положения школы Хуаянь, интегрирующей шуньяваду, с ее идеей порождающей пустоты и йогочару, с ее концепцией алая виджняны, имеющей прямые коннотации с творческим видением и, особенно, ваджраяну, с ее глубокой работой со смыслами, решительным преодолением времени и мгновенным перемещением в идеальные, конечные состояния, свободной трансформацией всего существующего в позитивную энергию, утверждением тождества тела и сознания и использованием тонкой энергии парафизиологических центров, творческой визуализацией и целым спектром эффективных техник и приемов достижения просветления.
Все богатство буддистской мысли может быть вписано в единую организующую и порождающую матрицу креатологии, основными компонентами которой являются:

Креатология и дзэн-буддизм являются различными гранями единой человеческой мудрости и живой творческой практики и, существуя неразрывно и неслиянно, образуют живую порождающую реальность, пронизывающую универсум и пульсирующую и пробуждающуюся в глубине каждого человека. Единые законы строения и развития мира, общность ДНК и генетической матрицы универсальных механизмов бессознательного лежит в основе изначально цельного и вселенского потока творчества, с архетипично противоположными сторонами «восток-запад». Если дзэн вдыхает в креатологию чувство пьянящей свободы и очарование обыденности и естественной красоты, то креатология вписывая изобилие и разнообразие буддисткой мысли в разноуровневые упорядочивающие паттерны, позволяет организовать многочисленные положения буддизма, выявить наслоения и пустоты, высветить новые содержательные связи между основополагающими принципами.
Все богатство буддистской мысли может быть вписано в единую ораганизующую и порождающую матрицу креатологии, основными компонентами которой являются:
1. Универсная карта первосущностей, представляющая собой центрированную пентаматрицу, образованную путем двойного логического деления Абсолюта на комплементарные связки: Бытие (Целое –Взаимодействие) и Ничто (Возможность-Свобода).
2. Творческое видение как порождающая реальность, являющаяся посредником между абсолютными первосущностями и феноменальными мирами. При этом содержательная структура видения содержит такие взаимосязанные компоненты как: 1.Творческая позиция. 2. Состояние 3. Метод.
3. Универсальная субъект – объектная структура отношений человека с миром.
4. Исходная конфигурация феноменальных миров или фрактальной пентаматрицы, в которой порождающий и интегрирующий мир культуры центрирует связки феноменальных миров: Объект (Предметный и Символический миры) –Субъект (Внутренний и социальный).
5. Динамическая форма существования миров и их специфические типы активности как основа видов творчества: Мир культуры - смыслотворчество; предметный мир–творческая деятельность; символический мир – решение проблем; сициальный мир - творческий диалог; внутренний мир – самореализация.
6. Генеративная матрица универсальных механизмов творчества, представляющая многоуровневую динамическую систему комплементарных связок: идеализация-проблематизация, децентрация-симплизация, идентификация-медитация, самоактуализация-персонификация).
7. Основные принципы и законы творчества.

Метафизика творчества в дзэн-буддизме

Дзэн синтезировал все важнейшие принципы творчества восточной философии, которые можно свести в целостную систему с помощью исходной карты первосущностей. При этом все категории и первосущности в дзэн буддизме рассматриваются и используются как инструменты и временные подручные средства для достижения высшей интуитивной мудрости праджни и просветления. «Точно так же, – сказал Будда, – Дхарма, мое учение, – это средство. Это плот, который перевезет вас на другой берег, берег нирваны. Это не цель сама по себе, это средство достичь Просветления».

Таблица 2. Исходная генеративная матрица принципов творчества в дзэн-буддизме 

1. Абсолют

Бунтарской сущностью и уникальным отличием классического буддизма является решительное преодоление им категории Абсолюта во всех его внешних и внутренних формах. Согласно основополагающему закону обусловленности, причинно-зависимого происхождения и совозникновения всех вещей, все явления бытия существуют только во взаимоотношениях с другими явлениям, лишены самостоятельной творящей функции и самости. Анатман, как важнейшее положение буддизма постулирует отсутствие Атмана, индивидуального я, некоторой отдельной постоянной основы существа. Последовательное развитие концепции анатмана привело к утверждению принципов изначальной пустоты и онтологической свободы.
В то же время сама абсолютная свобода не может рассматриваться в качестве исходного первопринципа. Она, хотя и дает беспредельную открытость и силу, но сама коренится в Ничто и пустоте мира, она уводит от центра, нарушает баланс и рассеивается вместе с вещами неопределенности и в бесконечности. Она не может вместить в себя все другие первосущности и позитивные ценности, не может соотнести себя со скрытым, но реально существующим порядком и поэтому не может выступать основополагающей сущностью или изначальной реальностью.
Любое учение, достигая своей полноты и целостности, имманентно содержит в себе интегрирующий и порождающий центр, который с необходимостью проявляется, даже его существование концептуально отрицается. Поэтому уже в 4 веке в учении йогачары возникла идея Татхагатагарбхи или присутствия Будды в каждом живом существе. Таким образом, признавалось существование абсолютной реальности, которая, как истинная природа, изначально присутствует в каждом человеке и может быть проявлена в результате практики просветления. В то же время пробуждение своей истинной природы будды - это не слияние с внешним трансцендентальным Абсолютом, а скорее самоосвобождение внутреннего Абсолюта скрытого под наслоениями неведения, привязанностей, иллюзий и наваждений
В доктрине Махаяны о Трех Телах Будды, третьим по счету является «Космическое Тело Дхармы» или Дхармакая, представляющей собой истинную приро¬ду Будды, абсолютное проявление духовной сущности, то есть абсолютную реальность, постижимой только посредством высшего состояния сознания или просветления. В связи с этим Г. Домулен отмечал:
«Главной целью человека, должно стать достижение просветленного взгляда на мир, ибо лишь в просветлении личность познает совершен¬ную реальность Будды. В то же время просветление означает реализацию Высшего Я, а именно природы Будды во всех жизненных проявлениях».
В дзэн буддизме и японском искусстве абсолютная реальность проявляет себя как изначальная природа Будды, как таковость, истинная сущность и подлинное существо вещей, как дух, внутренний ритм и живое дыхание природы. Абсолютная природа и высшая истина (парамартха) достигаются в момент интуитивного прозрения и просветления, которое обуславливается наличием изначального, врожденного просветления, которое и есть присущая всем живым существам природа Будды.
Творчество в дзэн буддизме понимается как переживание глубинного единства с миром и всеми его объектами, пробуждение изначальной буддовости всех вещей, улавливание и передача живого духа природы, выражение ее сокровенных смыслов, скрывающихся за внешними формами и видимыми поверхностями. За неприглядным камнем живет и дышит вся Вселенная, за одинокой фигуркой путника скрывается все человечество, со всеми его радостями, надеждами и проблемами. «Все, что окружает человека, - писала Т.П. Григорьева, - это лишь намек на извечное, божественное, невидимое глазу, и задача ритуального искусства – дать почувствовать то, что присутствует невидимо, но все определяет».
Творческий дух пронизывает природу, каждую вещь, травинку, каждое движение, каждое слово, акт диалога и каждое переживание. Когда дух и видение художника сливаются с духом каждой вещи, они посредством мышц, электрических импульсов клеток, дыхания, слов, движений кисти спонтанно воплощают свой дух в произведениях искусства. Единый дух природы и человека спонтанно произрастая из сердца художника, творит новую жизнь. При этом дух понимается, интуитивно схватывается не трансцендентно, а как внутренне присущее вещам качество, как их естественный ритм, пульсация и живое дыхание. Передача и спонтанное выражение духа, ритма и внутренней сути вещей становится сверхзадачей художника, которая может решаться посредством любых вспомогательных, не имеющих самостоятельного значения, средств, форм, слов и символов.
Философия дзэн-буддизма основывается на идее сущностного единства всего со всем, всего проявленного и непроявленного, видимого и невидимого как на феноменальном так и на трансцендентном и абсолютном уровнях реальности.
Данное трансцендентальное единство проявляется как наполняющий все вещи, абсолютный творческий дух, уловить, постигнуть и передать который, является высшей целью художника. Вводя себя в состояние творческого просветления, художник обретает способность чувствовать в глубине души внутренний отклик на проявление духа вещей и свободно выражать и запечатлевать свои переживания в вещах. При этом движущийся дух или творческое видение художника само находит формы своего выражения, которые не имеют самостоятельного значения и не являются результатом сознательных усилий.

2. Бытие - Ничто

Взаимоотношения между данными первосущностями по сути представляют собой внутреннюю динамическую структуру Абсолюта или абсолютной реальности. При этом сам Абсолют представляет собой не только единение бытия и ничто, но и выход за пределы этих отношений, с одновременной трансценденцией вовне и вовнутрь.
Понимание глубинной, динамической сущности творчества в дзэне архетипично соответствует его представлению в западной философии, а именно данному еще Платоном, а затем развитому Н. Бердяевым определению: «Творчество - переход небытия в бытие через акт свободы». Однако в традиционной западной мысли Ничто, понимается как тьма, хаос, отсутствие всего или же как свобода. В свою очередь в восточной психологии Ничто или небытие представляет собой исходную первореальность, сокровищницу и породительницу всего сущего. В то же время Т.П. Григорьева обращает внимание, что: «исходя из традиционного мироощущения японцев: между Небытием и Бытием нет грани — одно постоянно переходит в другое… Художник обязан уловить Срединное состояние вещей, которые всегда находятся на пути между Небытием и Бытием». В этом смысле становится понятным высказывание Тикамацу Мондзаэмона: «Искусство находится на тонкой грани того, что есть (дзицу — букв. „явленное"), и того, чего нет (кё— „пустота, неявленное")».
Таким образом, творчество понимается как сложные взаимопереходы, взаимопревращения, наложения и единство между видимым и невидимым, явленным и неявленным, «тем, что есть» и «тем, чего нет», реальным и нереальным, правдой и вымыслом, пустотой и вещами. «Пустота бесформенна, -говорил Д.Т.Судзуки, - но она основа всего сущего. Сделать небытийное бытийным — это и есть акт творчества».
Исходная модель взаимоотношений между первосущностями пронизывает все уровни сосуществования человека и Вселенной, определяя соотношения между полюсами всех смысловых и содержательных континуумов. В этих отношениях заключается парадоксальная логика буддизма, утверждающая, что А есть не-А, что вещи есть и одновременно их нет, что неподвижность существует внутри движения, вечность в мгновении, результат в процессе, будущее в настоящем, а сознание и само творчество в центре и на периферии. О различных типах динамических соотношений между противоположными полюсами континуумов, писала Т.П. Григорьева : “Можно сказать: белое и черное – европейская модель, белое станет черным, китайская модель, белое и есть черное – индийская модель». Таким образом, противоположные начала могут выступать как полярные полюса, этапы существования друг друга или различные лики единого.
В дзэне таинственное просвечивает в обыденном, а высокое в повседневном, истинное «вовлечение» возможно на основе истинного «не-нахождения», только отказавшись от я, можно обрести подлинное Я, только растворившись в Ничто, можно открыть истинное Бытие. Истинная практика это практика без упражнения, страстное стремление достичь просветления совмещено с полным отсутствием этого желания, а истинный ум — это “не-ум”, который предельно распахнут и сконцентрирован, отстранен и, в то же обострен и чувствителен. Рассматривая учение Догена, Д.Т.Судзуки писал «День и ночь не есть разные вещи. Одно и то же иногда называют ночью, а иногда — днём. День и ночь — суть одно. Практика дзадзэн и повседневная деятельность — суть одно. Мы называем дзадзэн повседневной жизнью, а повседневную жизнь — дзадзэн».
Кроме этого источником творчества в дзэн являются особые отношения между необходимостью и свободой, порядком и хаосом, закономерным и случайным. Отдаваясь безграничной свободе, художник интуитивно чувствует единство мира и некоторого скрытого божественного порядка определенного исходного правила.
По мнению А.Уотса, дзэнские художники, работающие в технике "управляемых случайностей", не ограничиваются поисками случайной красоты, они стараются на интуитивном уровне выразить некий организующий конечный, принцип утверждающий, что все вещи имеют единую природу. «Случайное в природе, - пишет А. Уотс, - всегда распознается по отношению к тому, что упорядочено и управляемо».
В восточной философии в целом, а значит и в учении дзэн-буддизма, как ее концентрированном и практическом выражении отсутствует понимание творчества как создания чего-то нового. «Если творчество есть «нетворчество», - считает Т. П. Григорьева, то и искусство не «искусство», а продолжение жизни, художник же — транслятор языка природы, не создающий «вторую природу», а выявляющий единственно возможную и универсальную».
Изначальная динамичность реальности как взаимопереливы Бытия и Ничто
Разрешение всех сущностных противоречий, которые в дзэне рассматриваются как различные, попеременно проявляющиеся стороны единого, происходит путем предельной динамизации объектов, которые насыщаются внутренним ритмом, живой пульсацией и дыханием.
По словам С. Радхакришнана: "Будда сформулировал положения философии перемен, исходя из того, что все вещи преходящи и пребывают в непрестанном становлении и преобразовании. Он стал воспринимать понятия вещества, души, монады, предмета в терминах сил, движений, последовательностей и процессов, и его мировоззрение приобрело динамический характер". В свою очередь, Р.Х Блайс, раскрывая динамические отношения между противоположными полюсами единого писал: «Вещь есть не вещь, но это также и вещь. Формы - это не формы, но это также и формы. Все одинаково - и в то же время различно. Это самое чудесное в нашей жизни, высшая проблема философии, и любовь к этому противоречию приводит мир в движение».
Быстротечность, изменчивость и внутренняя динамичность всех вещей является одним из фундаментальных принципов буддизма, синергетично сливающийся с идеей потока истинной реальности в даосизме. Срединный путь представляет собой динамический процесс, подвижное равновесие между таковостью и пустотой, реальностью и нереальностью, «тем и этим», «одним и двумя», между покоем и движением, Данное качественно высшее движение представляет собой не линейный переход от одного мгновения к другому, здесь каждый момент жизни “содержит сам себя и неподвижен”, это особого рода движение, напоминающее предложенную в кашмирском шиваизме «спанду», то есть живую вибрацию и пульсирование.

3. Ничто

Творчество в дзэне преимущественно основано на развертывании первосущности и первореальности Ничто и произрастает из таких его сущностных измерений как пустота, свобода и возможности. Фундаментальная категория западной философии Ничто представлена в даосизме и махаяне как подлинная и невыразимая позитивная реальность, носящая имена Дао, Шуньята (яп. My), Пустота и Небытие, как мир невидимый, но истинно сущий, как то подлинное "первозданно чистое", в котором в невыявленной форме всё уже есть. «Дао пусто, -писал Лао-цзы, но в применении неисчерпаемо». В свою очередь Нагарджуна утверждал: "Все явления существуют благодаря пустоте".
Шуньята лишена негативных смысловых оттенков и понимается как срединный путь между существованием и не-существованием, как корень Сансары и Нирваны, как истинная природа всего сущего, порождающая все вещи и лишающая их постоянного, независимого существования. Шуньята не обладает сущностью или характеристиками, можно только говорить о таких ее качествах как позитивность и плодородность, ясность, прозрачность и бесформенность, внутренняя свобода и бесконечность, необусловленность и абсолютная открытость. Пустота лежит в глубинной основе всех вещей, но сквозь ее прозрачность просвечивает абсолютная реальность, изначальное просветление или природа Будды.
По мнению Гарри Гоха само понятие Шуньяты эволюционировало и наполнялось новым содержанием по мере развития буддизма. Так в Тхераваде она понималась как пустота сосуда, дающая ему существование, в Махаяне как отсутствие сосуда, в дзэне как содержащая бесконечные возможности пустота формы, а Ваджраяне как поддающаяся визуализации, исследованию и использованию форма. При этом пустота, как и другие сущности, сама может подвергаться дальнейшему опустошению и рассматривается как инструмент и лестница, ведущая к просветлению.
Шуньята не только лишает вещи независимого существования, но проявляясь как бесконечная цепь непрерывных взаимодействий вложенных в целое, создает уникальные узоры конкретных вещей –событий. Поэтому таковость, чтойность является обратным позитивным ликом и порождающей функцией пустоты. При этом Ничто и Пустота свободно порождают вещи, а в просветах между вещами и пространствами, в пустотах и паузах между буквами и звуками таятся и рождаются новые, неожиданные смыслы.
Небытие проявляются как полнота Бытия, Пустота в которой пребывает абсолютно все сущее и мыслимое, видимое и скрытое, все формы и возможности, которые время от времени всплывают и опредмечиваются в феноменальном мире в акте спонтанного творчества.
Пустота создает саму возможность свободного движения, предоставляет вещам простор, способствует превращению устойчивых, и статичных форм в текучие и динамичные. В данном случае в основе творчества лежит особое состояние сознания и видения, свободного от любого содержания, от любых идей, чувств и даже ощущений, некоторое свободное пространство, лишенное барьеров и жестких связей, в котором возникают новые формы и конфигурации связей. Внутренними детерминантами творчества являются сосредоточение на пустоте и фоне, направленность сознания на нерожденное, неставшее, несотворенное, на бесформенное и хаотичное, стремление к разрушению предметности и форм, к превращению вещей в нечто бесформенное, «невещное», «нефигуративное».

4. Бытие

Сама категория «Бытие» не упоминается в дзэн-буддизме. Близким ему по значению является татхата (таковость), реальность «как она есть», понимаемая скорее как поток и в большей мере соответствующая такому термину западной философии как становление.
Творчество в дзэн онтологично, оно не является свойством, качеством, но самой истинной движущейся реальностью. Как писал А. Уотс «произведение искусства — это не столько изображение природы, сколько явление природы». Самодостаточность и онтологичность произведения дзэнского искусства отмечал и Д.Т.Судзуки: «картина сумие – сама реальность, совершенная сама по себе, а не копия чего-нибудь. Горы на ней реальны и в том же смысле, в каком реальна гора Фудзи…».
дзэн как живое существо все отпускает и предоставляет всему возможность быть и осуществляться по своим собственным законам. Он
погружен в состояние естественности, он непосредственно контактирует с «реальностью как она есть» и сам существует, как нечто предельно жизненное и конкретное, избавленное от всего мистического, символического и социального. «Ведь на самом деле, - писал Д.Т.Судзуки, - дзэн не может не быть творческим и оригинальным, так как он имеет дело не с понятиями, а с подлинными жизненными фактами». При этом учителя дзэн: «сразу обрушивают на нас его конкретную реальность. Эта реальность есть “таковость” (татхата) нашего природного вне-словесного мира».
При раскрытии и изображении подлинной реальности художник пренебрегает внешним, сосредотачиваясь на непосредственном эмоциональном отклике, обесценивая видимости и формы ради выражения внутренней правды.
В западном искусстве здесь можно вспомнить Ван Гога, который изображал на своих картинах турбулентные, торсионные световые поля, которые по утверждению физиков наиболее точно отражают суть реальности. Данному пониманию живописи соответствует подход В. Кандинского, который утверждал, что каждая форма, слово (дерево, небо, человек) обладают внутренним звуком, и есть, поэтому духовными существами. Именно линии и краски порождают внутреннюю вибрацию и их сочетание и выражение позволяет вызвать отклик в душах зрителя.
Изначальность практики дзэна и творчества. Само японское искусство и дзэнское творчество, также как и простая, обыденная человеческая жизнь берут свое начало и растворены в природе, в изначальном вселенском жизненном потоке, в подлинной реальности, имеющей природу Будды. Как писал А.Уотс: «Дзэн практикуют не для того, чтобы стать Буддой; его практикуют потому, что человек с самого начала и есть Будда, эта “прирожденная реализация” есть отправной пункт жизни в Дзэн».
Самодостаточность творчества в дзэн заключается в отсутствии у него какой бы то ни было сознательной цели. Для дзэн творчество и есть подлинная жизнь вселенной, каждое мгновение которой самодостаточно, опирается на разворачивание собственных возможностей и не нуждается в оправдании какой-то внешней ценностью или целью.
Демократичность и близость дзэна и творчества. «Своеобразный дух Дзэн, -писал А.Уотс, - вероятно, лучше всего можно описать как определенную “прямоту”, нечто вполне естественное, почти осязаемое: оно может произойти в любой момент. Если его трудно достичь, то лишь потому, что все слишком просто».

Ничто: Возможности -Свобода

5. Возможности

В основе творчества в дзэн лежит динамическое единство шуньяты и таковости, то истинное "первозданно чистое", в котором в невыявленной форме присутствуют все вещи и события. Сам Будда говорил своим ученикам: "Существует, монахи, нерожденное, неставшее, несотворенное, неоформленное. Если, монахи, не существовало бы нерожденного, неставшего, несотворенного, неоформленного, то не было бы спасения от рождения, становления, сотворения, оформления».
В своей реализации дзэн основывается на понимании порождающей пустоты в даосизме, а также идеи Алая-виджняны в учении Виджнянавады. Алая-виджняна, в данной концепции предстает как предельно высший уровень сознания, как истинная природа (татхата) и, следовательно, как абсолютная реальность, служащая источником всех других видов сознания и проявлений реальности.
Алая-виджняна является «сокровищницей» и вместилищем всех поступков, слов и мыслей, которые оказываются «ростками» всех возможных идей и объектов и семенами будущих рождений. В то же время Алая-виджняна обладает предельным динамизмом и проявляется как вечно меняющийся поток состояний и вспышек мгновений, которые и являются внутренним светом сознания. По мнению философа Тит Нат Хана: «Виджнянавада тесно связана с методом дзэн… Причина в том, что татхата, абсолютная истина дхарм (дхарманам парамартха) проявляется только вместе с просветлением человека».
Именно в состоянии творческого просветления внезапно пробуждаются новые возможности, которыми насыщена Алая-виджняна. Неисчерпаемые «сокровища» и потенции в неразвернутом виде хранятся в творческом сознании, в глубинах подлинного внутреннего мира. «Высшее "я", согласно дзэну, - писал Д.Т.Судзуки, -является хранилищем творческих возможностей, где скрываются все чудеса и тайны, естественное и сверхъестественное, обыкновенное и необыкновенное, всемогущий Бог и добрый Бог, волки и ягнята, колючки и розы. Все, что извлекается из этого хранилища безграничного творчества, отличается вечной свежестью».
Творчество в дзэн направлено и питается идеями таинственного, скрытого и невыразимого, оно распахнуто и устремлено к бесконечности и указывает на целое и безграничные возможности. Чистое творчество происходит в близком творческому вдохновению, состоянии просветления, в котором человек пробуждается к внутренней изначальной природе Будды, к своему врожденному дару, к своим бесчисленным и предельным возможностям.
"Вселенная – сосуд, -писал Дзэами Мотокиё (Сэами), -содержащий в себе всё: цветы и листья, снег и луну, горы и моря, деревья и траву, живое и неживое. Всему – своё время года. Сделайте эти бесчисленные вещи предметом искусства, сделайте свою душу сосудом Вселенной, доверяйте её просторному, спокойному Пути Пустоты!"
Главное в творчестве увидеть в малом – великое, в самом бытии его потенции, таинство и чудо в обыденном, поэзию и красоту во всех вещах. Недаром, как говорил Кавабата: «В Японии и теперь во время чайной церемонии в нише чайной комнаты стоит всего один нераспустившийся цветок".
Прикосновение к таинству, раскрытие запредельного и трансцендентального в окружающих вещах и в самом себе и является сущностным измерением и целью творчества. «И как только вы глубоко вовлекаетесь в творческий стиль жизни, -писал Ошо, -запредельное раскрывает свои двери… Если у вас есть глаза, тогда все вокруг является таинственным и нет этому объяснения. Чем глубже вы идете в него, тем более таинственным оно становится».

6. Внутренняя свобода и спонтанность

Ведущей и окончательной целью дзэн–буддизма, как и всей буддийской жизни и практики, является достижение состояния непривязанности и абсолютной свободы, открывающего возможность просветления. Самому Будде принадлежат слова: «Как у океана один вкус, вкус соли, так и у моего учения один вкус, вкус свободы». Внутренняя свобода возникает в результате достижения позиции отстраненности, бесстрастности и видения вещей такими, как они есть. В дзэне достигается свобода от всех феноменальных миров, от слов и символов, от социального мира, от вещей и искусственных предметов и главное от своего мелкого, эгоистичного и эфемерного я. Целью дзэна есть полная свобода ума, освобождение от любой субъективной эмоциональной и психологической предвзятости, от предрассудков, от всех ложных мнений и воззрений.
Именно внутренняя свобода, позволяющая разорвать все жесткие связи, разрушить все стереотипы и барьеры, служит основой и условием чистого раскрепощенного и спонтанного творчества.
«Одним из главных законов японского искусства, - писала Е.Е. Малинина, - является стихийность, естественность, свобода творческого акта, предполагающая ненамеренность, невмешательство в творческий процесс. Никакой заданности, только непосредственное выражение нахлынувшего…
Таким должно оставаться поведение художника во всём, а прежде всего в творчестве: предельное раскрепощение, следование бессознательному, чуткость к голосу сердца».

Бытие: Целое -Взаимодействия
7. Целое

Сущность и динамическая структура фундаментальной для восточной философии категории Целого была раскрыта в "Аватамсака-сутре" («Сутре о величии цветка», в одном из текстов буддизма Махаяны, объединяющем основные положения двух ее ведущих школ мадхьямаки (Нагарджуны, 2-3 вв.) и йогачары ( Асанга, 4 в.), Васубандху (5 в.).
Идея изначального целого метафорично представлена в виде ожирелья Индры: "В небесах Индры есть, говорят, нить жемчуга, подобранная так, что если глянешь на одну жемчужину, то увидишь все остальные отраженными в ней. И точно так же каждая вещь в мире не есть просто она сама, а заключает в себе все другие вещи и на самом деле есть все остальное». В "Аватамсака-сутре" великое вселенское Целое предстает как тело Будды, которое содержит все бесчисленные тела, в котором всё едино со всем. В каждой пылинке существует множество Будд, в каждом мгновении все миры прошлого, настоящего и будущего. В йогачаре целостность пронизывает татхагата-гарбху –абсолютную реальность и единое абсолютное субстратное сознание.
С особой силой концепция целостности и единства выражается в базовых положениях учения хуаянь: «Всё в одном и одно во всём», "Принцип и вещи беспрепятственно проникают друг в друга", "Каждая вещь беспрепятственно проникает во все другие вещи".
Творческо-динамичный аспект целого выражается в формуле свободной ничем необусловленной эманации. «Тела всех живых существ полностью входят в одно тело, из одного тела исходят бесчисленные тела; неисчислимые кальпы входят в одно мгновение, одно мгновение входит в неисчислимые кальпы». Изначальное целое порождает целое, все тела во вселенной обладают целостностью и изначальной природой Будды. В каждом малом просвечивает великое, каждая единичная и ограниченная вещь распахнута, устремлена к бесконечности и указывает на целое. «И все, что исходит из целого, -говорил Ошо,- есть также целое. И, несмотря на то, что из целого исходит целое, целое так и остается целым».
С позиций органического и целостного подхода к творчеству, который характерен для восточного мышления, в любом проявлении жизни присутствует уже вся жизнь, во всей ее полноте и целостности, которая сплавляет воедино трансцендентность, повседневность и искусство.
Целостность мира постигается в состоянии сатори, в особом состоянии ума и духа в котором отсутствует всякое "разграничение", разделение на познающее и познаваемое, на субъективное и объективное. В состоянии просветления, -писал Д.Т.Судзуки, единство человека и мира, подобно чистой воде, налитой в чистую воду. Это означает, «что все качества сливаются в единое целое, логическая нить, безнадежно запутанная в клубок, обрывается, и все подобия и различия приходят к абсолютному единству познающего (джнянин) и познаваемого (джнея). Это вносит коренной переворот в нашу практическую дуалистическую жизнь». Данное глубинное понимание и непосредственное переживание органического единства целого и части, в полной мере и на всех уровнях, проявляется в японском искусстве, повседневной жизни и творчестве. Так принимая целостность в качестве главного принципа мировосприятия и искусства, Басе говорил своему ученику: «Хокку нельзя составлять из разных кусков, как ты это сделал. Его надо ковать, как золото».

8. Взаимодействие

Понимание взаимодействия в буддизме основывается на фундаментальном принципе причинно-зависимого происхождения, согласно которому все явления и объекты динамически взаимосвязаны между собой и все они порождаются ни чем другим, кроме причинной обусловленности. «Вещи, - писал Нагарджуна, - черпают своё существование и природу во взаимозависимости, и не являются ничем сами по себе».
Предельная разомкнутость цепей причинной обусловленности, а также спонтанный процесс порождения вещами друг друга, позволяют осознать иллюзорность постоянного и отдельного эго, делают ненужным само понятие субъекта творчества и обесценивают роль творца и демиурга в процессе возникновения нового.
«Дхармы постоянно возникают и исчезают, - писал Е.А. Торчинов, - заменяясь новыми, но обусловленными предшествующими дхармами по закону причинно-зависимого происхождения. Эти постоянно возникающие и исчезающие бессубстанциальные дхармы в своей совокупности образуют поток, или континуум (сантана), который эмпирически и обнаруживается как «живое существо».
Именно постижение всеобщего принципа причинно-зависимого происхождения ведет к пробуждению, «вступлению в поток», который неминуемо приводит к просветлению. «Чем больше мы осознаем эти бесконечные взаимосвязи, - пишет Говинда, - тем более свободными мы становимся…Сам факт, что мы неабсолютные существа в неабсолютном мире, дает нам свободу воспринимать этот мир во всех его бесконечных аспектах и жизнь во всех ее бесконечных трансформациях». При этом воспринимаемый окружаюший мир «является на самом деле следствием творчества нашего сознания, которое является таким же достоверным выражением универсальной реальности, как творческая способность вдохновенного поэта или художника, которая трансформирует видение в осязаемую, видимую или слышимую реальность»
Таким образом основополагающим условием просветления и творческой спонтанности является осознание закона причинной обусловленности, избавление от механических реакций и сумрачного неведения.
Особый, универсальный и тотальный характер взаимодействия каждого отдельного явления, объекта и процесса со всеми существующими, прошлыми и будущими и одновременно со всеми в целом, служит причиной того творчество состоит не в подражании природе, не в мимезисе, а в отражении глубинных сущностей, не поверхностных аналогиях, а передаче фундаментальных принципов, не в отражении, а сотворчестве.